Многие пациенты жалуются на питание в стационарах, не понимая, что оно – часть лечения. В своей авторской программе на канале «Россия 1» доктор Мясников объяснил, почему в больницах часто запрещают есть принесенные посетителями продукты, и отметил, что когда вкус еды становится больному небезразличен, значит, он пошел на поправку.
В посвященном Дню медицинского работника спецвыпуске программы «Доктор Мясников» на канале «Россия 1» традиционную рубрику «Тайны еды» Александр Леонидович решил посвятить больничному питанию, о котором многие зрители знают не понаслышке. Но диетология – это один из аспектов лечения, отмечает врач.
Обычно пациенты жалуются: «У вас отвратительно в больнице кормят. Это нельзя есть, это плохо». Но Мясников, у которого мама была диетврачом, напоминает: тому, чем и в каком виде кормят пациентов стационаров, придавалось раньше колоссальное значение. Это действительно важно. Правда, тогда больные лежали минимум месяц, а сегодня даже после операции – пять суток. Поэтому, конечно, смысл лечебного питания сейчас немножко размывается.
«Должна ли быть больничная еда вкусной? Ну, я не знаю. Все, что вкусно, то вредно», – полушутливо говорит врач.
И уже серьезно объясняет: еда в условиях городской больницы, ограниченной по средствам, закупается у поставщиков, которые предлагают самое дешевое. В этих рамках нужно соблюсти регламент по калорийности, содержанию белков, жиров, углеводов и так далее: «Все здесь делается по определенным стандартам с минимальным количеством сахаров, соли».
Доктор с улыбкой вспоминает времена, когда работал ординатором во Всесоюзном кардиологическом центре, и с питанием тогда было совсем плохо. «Лежали подолгу, по 40 дней. А сердечники, гипертоники, инфарктники – они какие? Они толстые, грузные мужики, брюхо – во, шея – во, поэтому им всем два раза в неделю мы выписывали разгрузочные дни. Давали либо килограмм творога, либо килограмм вареной говядины». И люди, которые сидели на «полноценном рационе» с жидким остывшим супом и кашами, жалобно просили: «Доктор, а можно нам тоже диету? Можно нам тоже разгрузочные дни?»
Еще опыт из врачебной практики Мясникова: Институт терапии (потом – Институт кардиологии) в Петроверигском переулке, общие палаты. Холодильников не было, и пациенты прятали запрещенные им продукты, которые родные приносили из дома, за окнами. Александр Леонидович предупреждал: найду – буду конфисковывать. «Шматы сала, колбасу я забирал домой и все это съедал. Вот», – рассказывает врач. И поясняет: «Почему в больницах запрещают домашнюю еду? Потому что что такое домашняя еда? Это непонятно что. У вас процедура, а вы вечером сала объелись».
А еще доктор говорит: «Если вам стало наконец не все равно, что вы едите, значит, вы уже выздоровели. Значит уже все. Если начал улыбаться и начал говорить: «Ой, какая у вас невкусная еда», – на выписку. Давай к пельменям, к тортикам».
«Больничное питание помогает быстрее восстановиться после болезни? Да, тем, что оно вот здесь сидит – делает характерный жест Мясников. – Как захотелось вкусного, значит, восстановился. Это как диагностический тест».
